Менталитет и манипуляция как факторы влияния террористических исламских сетей

26.11.2010

 Мещанинова М.П.

г. Ростов-на-Дону

 Человек по своей природе существо социальное и он просто не может жить вне общества. Ребенок, воспитанный дикими животными, а такие случаи известны и изучены, не становится красавцем Маугли из сказки. В таком раскладе ситуация более трагичная ведь он – не «человек» и выжить не может. Обратим внимание, что «человеком» не становится даже ребенок, изолированный матерью от других людей. Отсюда мы можем сделать вывод, что биологически заложенная в нас программа поведения недостаточна для того, чтобы мы были людьми. Она дополняется программой, записанной в знаках культуры. Этой «программой» является коллективное произведение. Из этого следует, что наше поведение всегда находится под воздействием других людей, и защитить себя от этого воздействия каким-то жестким барьером мы не имеем никакой возможности.

Ввиду вышесказанного хочется обратить внимание на два таких важных фактора как менталитет человека, а также манипуляцию, которые играют важнейшую роль в «программировании».

Слово «менталитет» происходит от латинских «mens», «mentis», что означает ум и «alis» – другие. Данный термин изначально появился не в психологической науке, а был введен в этнологии и истории в первой трети XX века, и только уже позже привнесен в сферу психологического знания и с самого начала наиболее активно стал использоваться в психологии больших групп. Под самим же термином «менталитет» подразумевается система своеобразия психической жизни людей, принадлежащих к конкретной культуре, качественная совокупность особенностей восприятия и оценки ими окружающего мира, имеющие надситуативный характер, обусловленные экономическими, политическими, историческими обстоятельствами развития данной конкретной общности и проявляющиеся в своеобычной поведенческой активности. Обратим внимание, что менталитет складывается посредством социализации больших человеческих сообществ, объединенных общностью социального положения, национального единства, фактом территориальной концентрации.

Что же касается второго термина, то слово «манипуляция» для человека нередко имеет отрицательную окраску. Оно обычно обозначает то воздействие, которым недовольны, которое побудило их сделать такие поступки, после которых они оказались в невыгодной позиции.

Само слово «манипуляция» происходит от латинских слов «manus», что обозначает «рука» и «рle» – «наполнять». В словарях же европейских языков данное слово толкуется как обращение с объектами с определенными намерениями, целями. Отсюда произошло и современное переносное значение слова – то есть ловкое обращение с людьми как с объектами, вещами. Слово «манипуляция» в своем современном смысле понимается как программирование мнений и устремлений масс, их настроений и даже психического состояния с целью обеспечить такое их поведение, которое нужно тем, кто владеет средствами манипуляции.

Если же выписать те определения, которые дают авторитетные зарубежные исследователи явления манипуляции, то можно выделить главные, родовые признаки манипуляции. Во-первых, это – вид духовного, психологического воздействия (а не физическое насилие или угроза насилия). Во-вторых, манипуляция – это скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. Тщательно скрывается главная цель – так, чтобы даже разоблачение самого факта попытки манипуляции не привело к выяснению дальних намерений. В-третьих, манипуляция – это воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний.

На протяжении весьма длительного времени такие факторы как манипуляция и менталитет используются в противоборстве различных по характеру и организации социально-политических сил, в том числе религиозно-фанатических группировок разного масштаба и направленности, клерикальных кругов и организаций, политических и этнических элит, общественно-политических объединений, отдельных государств.

Здесь надо уделить внимание религиозному терроризму. Религиозный терроризм с характерными для него в полной мере основными признаками обладает вместе с тем и определенной спецификой. Прежде всего, в таких аспектах, как идеологические основы, социальная база, организация и др. Это находит свое выражение, прежде всего в обосновании религиозного терроризма преимущественно религиозной аргументацией, в принадлежности организаторов и участников структур религиозного терроризма к соответствующим конфессиям, в преимущественно религиозной мотивации участников упомянутых структур, в очень высоком уровне консолидации последних, в существовании относительно устойчивой социальной базы движений и организаций религиозного терроризма в кругах единоверцев. Следует подчеркнуть, что понятие «религиозный терроризм» имеет достаточно условный характер [1].

Исследуя проблемы ислама, Г.И. Мирский неоднократно подчеркивал, что ислам, как таковой, не является верованием, которому внутренне присущи экстремистские и, тем более, террористические интенции [2].

Тем не менее, религия как наиболее массовая идеология, оказывающая в определенных исторических условиях наиболее глубокое – по сравнению с другими видами идеологии – влияние на широкие слои населения, в каждую историческую эпоху с большей или меньшей активностью использовалась различными социально-политическими силами, в том числе экстремистской направленности, для реализации их целей, нередко весьма далеко выходящих за рамки религиозного.

Причины религиозного терроризма заключаются во многом, в особенностях религии, как идеологии, и ее специфике воздействия на общество. В число религиозных канонов, часто используемых в межконфессиональном (и внутриконфессиональном) и политическом противоборстве в том числе для оправдания массовых репрессий, религиозных войн, акций религиозного терроризма и т.д.), входят положения об отношении к неверным, к иноверцам, а также различные толкования зла, добра и справедливости. Ю. Иванич, например, справедливо подчеркивает, что во всех авраамических мировых религиях существуют понятия борьбы за утверждение или очищение «истинной» веры, которые могут толковаться по-разному. «Принятие, – отмечает он, – так или иначе, «правильно» или «неправильно» истолкованных постулатов в практику действия приводило и приводит к войнам, к преследованию «отступников», к террористическим действиям» [1].

Г.И. Мирский утверждает: «В исламе, как и во всякой религии, сочетаются религиозные, не всегда вроде бы совместимые ценностные установки, есть немало противоречивого. И в Коране при желании можно найти высказывания, могущие быть истолкованными как воинственные» [2].

Мы можем отметить то, что Коран – древний текст, и его суры действительно могут использоваться людьми для оправдания террористических действий. Война вписана в исламскую культурную традицию, и не надо этого стесняться, полагает Акрам Хазам. Сейчас ислам порождает терроризм потому, что миллионы арабов и мусульман имеют очень низкий уровень образования, живут за порогом бедности и становятся легким объектом манипуляции. Кроме этого, ислама как единого религиозного института просто не существует. Подтверждением вышесказанного может служить то, что в настоящий момент существует как минимум 57 трактовок ислама. Так некоторые из них могут использоваться для обоснования террористических актов.

В современных условиях происходит длящийся с конца XX столетия процесс возрастания роли религиозного терроризма в общем комплексе различных направлений терроризма, усиление опасности религиозного терроризма для глобальной, региональной и национальной безопасности. М. Юргенсмайер особо отмечает реальную угрозу и непредсказуемость религиозного направления терроризма [3].

Все более и более становится весомой точка зрения ученых А.В. Дмитриевым и И.Ю. Залысиным в том, что допустимо употребление термина «религиозный терроризм», но более точно определяет сущность этой разновидности терроризма формулировка «терроризм религиозных экстремистов». Она показывает, что идеологической оболочкой террористической деятельности являются не любые религиозные учения, а только экстремистские, антигуманные направления и секты, духовные лидеры которых используют религиозные догмы в качестве средства легитимации терроризма.

Целями терроризма религиозных экстремистов могут быть: защита своей конфессии; возвращение к фундаментальным религиозным постулатам, реорганизация общественной жизни на их основе; создание религиозного государства. Можно дать следующее определение терроризма религиозных экстремистов. Это устрашение противников с помощью ничем не ограниченного насилия с целью защиты или доминирования определенной конфессии, реорганизации общественно-политической жизни на религиозной основе, создания религиозного государства [1].

Терроризм религиозных экстремистов относится к наиболее разрушительным разновидностям террористической деятельности. Когда терроризм освящается религиозными нормами, его деяния становятся наиболее кровавыми. Уничтожение врагов для религиозных фанатиков превращается в священный долг, в осуществление божественной воли. Религия, таким образом, легитимизирует террор. И чем больше жертв приносится во имя бога, тем лучше, по мнению идеологов терроризма, выполняется миссия «борцов за веру».

Сложившаяся социально-экономическая, геокультур-политическая обстановка привела к тому, что одними из наиболее организованных и активных террористических организаций в современном мире являются группировки, которые связывают свою деятельность с исламом. Хотя то, что они творят, не имеет никакой связи ни с Аллахом, ни с Пророком Мухаммедом. Как справедливо отмечает белорусский ученый М.П. Требин, объявляя себя истинными мусульманами, на самом деле они являются квазирелигиозного учения, которое мало что имеет общего с исламом [3].

По сведениям западных разведывательных служб, в последние годы насчитывалось шесть проповедников, в локальных масштабах определяющих поведение некоторых частей «исламской вселенной», но отказывающихся признать себя ее руководителями. Это Омар Абдул Рахман, Мохаммед Хусейн Фадлалла, Рашид Ганнуши, Гульбеддин Хекматиар, мулла Омар и Хасан аль-Тураби (этот суданский шейх по прозвищу «Черный папа» в последние годы утратил влияние и не может более претендовать на звание харизматического лидера). Практически за каждым из них стоит его организация.

Как считает Абдулла Иса, в мире действительно существует исламский терроризм – точно так же, как можно говорить о еврейском терроризме, христианском терроризме и так далее. Однако сейчас мы не можем сказать о том, что именно приводит к появлению терроризма в исламском мире. Так, например, неясно, почему члены всех известных миру террористических группировок исповедуют ислам именно суннитского, а не шиитского толка [4].

Тем не менее, очень важно отметить, что люди, убивающие детей, не могут считаться мусульманами, так как ислам запрещает подобные акты насилия. Никто не имеет права цитировать суры в отрыве от контекста. Бытуют также такая точка зрения, согласно которой даже образованные афганские талибы не знают Корана и никакого отношения к исламу в чистом виде не имеют.

В настоящий момент существует два очень «горячих» вопроса – вопрос о связи ислама и терроризма, а также вопрос о том, как могут исламские религиозные лидеры повлиять на создавшуюся в настоящий момент ситуацию. Эксперты, занимающиеся данной проблематикой, не смотря на разногласия, все сводят к единому мнению, согласно которому исламские духовные лидеры не пользуются значительным политическим влиянием.

Современный религиозный терроризм, его характер и основные тенденции развития настоятельно требуют качественно нового подхода в деле совершенствования противодействия [1].

Одной из самых важных сторон борьбы с исламистским экстремизмом является идейно-теоретический аспект. Его актуальность объясняется, прежде всего, тем, что из всех составляющих религиозного экстремизма под исламскими лозунгами непосредственное отношение к исламу имеет место указанный момент. Ведь прочность позиций исламского экстремизма заключается не только в нерешенности политических, социально-экономических, национальных проблем, но и в его идейной базе, ориентирующейся на исламские концепции. В итоге сегодня исламские концепции стоят на вооружении не у государств, а у сепаратистов и экстремистов. Без включения позитивного идейного потенциала ислама в арсенал государственных средств борьбы религиозным экстремизмом окончательно подорвать влияние исламских радикалов невозможно. 

Литература

1. Авдеев Ю.И. Религиозный терроризм: особенности формирования, современная роль, характерные черты // Терроризм и религия. – М.: Наука, 2005.

2. Мирский Г.И. Ислам и нация: Ближний Восток и Центральная Азия // Полис.   1998. – № 3.

3. Религиозный и политический фундаментализм в современном мире // Мировая экономика и международные отношения. – 2003. – № 11,12.

4. Хоффман Б. Терроризм – взгляд изнутри. – М., 2003.

5. Кара-Мурза С.Г. Манипуляции сознанием // Электронная социологическая и политологическая библиотека. URL: http://www.nationalsecurity.ru/library/00039/00039sozn005.php

6. Любарская Е. Знатоки ислама ищут корни терроризма // Терроризм – чума 21 века. URL: http://www.terrorunet.ru/history/details/newsdetail.php?n_no=20