Аналитика
28.01.2011
Интернет наполнен мнениями о проблемах России, терактах, политике, бандитизме, коррупции. Адекватные мнения я затрагивать не буду, они не нуждаются в комментариях. Они радуют и вселяют надежду, что не так все плохо. Но большинство отзывов и мнений меня «пугают». Пугают тем, что люди совершено, перестали думать своей головой, а занимаются только поиском виноватых в своих собственных проблемах.
27.01.2011
Сегодня 26 января 2011 г. – день траура, день скорби по жертвам чудовищного теракта в аэропорту Домодедово.
19.01.2011
В городе Колчестер, который расположен в графстве Эссекс и считается самым древним городом на Британских островах, власти намерены обустроить специальные зоны для пьющих жителей. Эта инициатива была разработана членами местного городского совета.

Все новости

Каледарь

Все новости

Терроризм с психологической точки зрения

24.11.2010

Терроризм — проблема универсальная и касающаяся сферы многих наук и дисциплин. Откликнулись на нее и психологи, проведя 12 ноября на факультете психологии Московского государственного университета семинар-круглый стол «Социально-психологические технологии профилактики терроризма». Он прошел в рамках VI-ой «Международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму».

Мы уже писали, что на факультетах и кафедрах МГУ проводятся специализированные конференции и круглые столы, которые обсуждают проблему терроризма в контексте своей науки и дисциплины. В частности, накануне круглого стола психологов собрались на свою конференцию искусствоведы и культурологи.

Приводим краткий обзор докладов и выступлений на семинаре психологов.

Профессор Александр Тхостов, заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ

Культурно-исторические аспекты понимания терроризма как экстремальной формы обретения идентичности

Существует множество факторов, объясняющих терроризм, но ни один из них не является исчерпывающим. Эти факторы интерпретируются, как правило, с отрицательной точки зрения: бедность, асоциальность, некультурность, отсутствие подлинной мотивации. И крайне редко интерпретируются с положительной точки зрения. Я имею ввиду, что сама по себе крайне негативная форма терроризма тем не менее может давать его участникам позитивные качества и свойства. При некоторых обстоятельствах форма терроризма может давать то ощущение существования и ту идентичность, которые не может давать обыденная жизнь. Мне кажется, что несправедливо считать, что терроризм - это негативная форма обретения бездуховности. Можно предположить, что рядовые участники террора, отдающие свою жизнь за кажущуюся им праведную идею, могут вести более духовную жизнь, чем обычные люди, живущие обыденной жизнью. Терроризм - это некая экстремальная крайняя жизнь.

Как психологический феномен, терроризм обладает некоторой субъективной привлекательностью для его участников. Она заключается в том, что он дает ощущение принадлежности, общности, которое является базовым для человека, особенно в мире, где распадаются основные фундаментальные объединения, где человек чувствует себя потерянным в толпе, а не участником целостности. Террорист — это участник общего «дела» с понятной целью.

В основе терроризма часто лежит феномен Робин Гуда, то есть ощущение восстановления справедливости, которая утрачена в окружающем мире с точки зрения террориста. Робин Гуд, формально являясь преступником и бандитом, уже несколько сотен лет воспринимается, как некий справедливый мститель за тех, кто не может за себя постоять. Этот синдром характерен для тех обществ, где распространено чувство, что тебе никто не будет помогать, несмотря на объективное присутствие судебной системы, которая в этом случае будет восприниматься как несправедливая и несоответствующая личности.

Например, если вспомнить корни терроризма в России, то нельзя сказать, что народовольцы были безграмотны, асоциальны, что они преследовали абсолютно корыстные интересы. Даже в судебных процессах их деятельность воспринималась как справедливая, особенно, если мы вспомним знаменитое дело Веры Засулич, которая была оправдана судом присяжных.

Терроризм может выступать как некая идеологическая форма, особенно в обществе, лишенном идеологии. И большинство обществ западного типа лишено связывающей их идеологии и базируются в основном на идее индивидуального успеха. Это может быть тот метафизический вакуум, который почему-то игнорируется, но который используется идеологами террора и тоталитарными режимами. Личность страдает от бессмысленности жизни. И в этой ситуации террористы предлагают свой план построения идеального общества, некую модель идеальной структуры, которые оправдывают террористическую деятельность и дают смысл существования.

В заключение скажу, что для меня, как психолога и психоаналитика, важно, что в терроризме реализуются некие инфантильные сценарии, потому что справедливого общества не существует реально нигде в мире. Это только мечта. Инфантильность террористического сценария заключается в представлении, что можно одним махом достичь своего идеала и рая на земле, в некой игре в конспирацию и подпольную деятельность, в того же Робин Гуда.

Террористы прибегают к терминологии религиозного откровения, преподносят себя в контексте мировой борьбы добра и зла, как «герои» этой битвы. И это даже напоминает сказку. Такая инфантильность означает упрощение ситуации и искажение реальности, постоянный поиск врагов, это предложение слишком простого решения. Террорист исходит из веры, что существует единственно возможная истина и ее можно достичь любыми средствами, не считаясь с жертвами. Его даже радует возможность принести себя в жертву.

Виктор Знаков, профессор института психологии РАН, доктор психологических наук

Понимание москвичами террористической угрозы до и после взрывов на «Лубянке» и «Парке культуры»

Сегодня психология терроризма является огромной областью психологической науки, но тем не менее пока не существует теоретических оснований наших эмпирических исследований.

Меня очень интересует, как люди понимают террористическую угрозу. Это связано также с попыткой теоретического анализа. Здесь возникают два вопроса. Каким образом люди преодолевают страх смерти, который возникает при упоминании о терактов, и как мы понимаем и структурируем отношение к миру, которое меняется после терактов.

Я расскажу о своем исследовании, которое посвящено психологическим, социально-демографическим факторам, от которых зависит понимание и переживание москвичами террористической угрозы до и после взрывов в метро 29 марта 2010 года. Исследование проходило в два этапа, первый из которых начался в сентябре 2008 года, до терактов, а второй в течение первого месяца после взрывов, когда наиболее сильны посттравматические стрессовые реакции. Я сравнивал около 200 жителей Москвы до теракта и 220 человек после.

Основные результаты сводятся к четырем группам данных. Во-первых, индекс переживания теругрозы повысился у всех категорий испытуемых, но наиболее высокий он у женщин, а самый низкий у юношей. Во-вторых, оказалось, что молодые люди легче справились с последствиями терактов, чем взрослые. В-третьих, опасность стать жертвой теракта сильнее переживают не те, кто узнал о взрывах из СМИ, а те, у кого присутствует личная причастность к происшествию через родных, знакомых, в качестве свидетелей. И, наконец, последнее наблюдение. До взрывов понимание теругрозы было иррационально-эмоциональным, чаще говорилось о трагических последствиях. После них стало больше попыток когнитивного анализа, рационального осмысления и предвидения будущих угроз.

Если провести общее сравнение групп до терактов и после, то оказалось, что в первой группе выше показатели по шкале самооценки, представления о себе, как порядочном и достойном человеке. Кроме того, в первой группе выше средние оценки макиавеллизма, особенно у мужчин, который отражает убеждение в том, что, что бы со мной ни произошло, я могу успешно и с пользой для себя манипулировать другими. В группе после многие признались, что испытывают постоянное внутреннее напряжение, страх выходить из дома и за жизнь детей и близких. Соответственно в этой группе понизились оценки справедливости окружающего мира, самоценности, макиавеллизма.

Эти данные не уникальны, потому что теракты всегда влияют таким образом на психологию людей. Например,по данным испанских психологов, в Мадриде после серии взрывов на железной дороге, в которых пострадали более двух тысяч человек, у людей повысились антиарабские настроения, что связано с исламизмом, но вместе с тем и антиизраильские настроения, что не имело прямого отношения к терактам. Вырос авторитаризм, приверженность консервативным ценностям, а к либеральным понизилась. То же самое произошло после 11 сентября: более половины американцев указали на беспокойство по поводу безопасности себя и близких.

Если сравнить группы по половому признаку, то до взрывов мужчины высказывались пренебрежительно по поводу силы террористов, что они слабы и не уверены в себе. После уже больше говорилось о том, что террористы — это специально обученные люди, четко знающие, чего хотят и получающие за это деньги.

У женщин в целом ниже оценки справедливости и способности контролировать ситуацию. Они склонны рассматривать теракты как неотвратимость, как неконтролируемую угрозу и высшую степень своей беспомощности, но вместе с тем у них повысилась оценка удачи при стечении обстоятельств, на которые они повлиять не могут.

Если брать возрастные различия, то у молодежи ниже показатели переживания, но вместе тем у нее более размытые иррационально-эмоциональные описания террористов: это нечто страшное, чужое. Взрослые стараются использовать больше рациональные категории в своих ответах на этот вопрос, кто такие террористы.

Мои исследования в Москве и других городах показали, что главная наша проблема заключается в незнании корней терроризма, его мотивов, и чем дальше территориальная удаленность от зон терактов, тем меньше понимания это явления. Возникает проблема знания и понимания. В массовом сознании преобладает стереотип импульсивного, жестокого, малограмотного террориста, между тем как факты говорят о том, что террористические группы хорошо организованы, дисциплинированы, стремятся четко выполнить задуманный сценарий атаки, проходят соответствующую подготовку и обучение.

Отрадно заметить, что молодые люди не проводят тождество между мусульманами, которые имеют большой процент в нашем населении, и исламскими террористами. Первые имеют полное право на свою веру и могут быть такими же в общении, как и немусульмане.

Профессор Александр Караяни, начальник кафедры психологии Военного университета, доктор психологических наук

Критический анализ роли психологии в профилактике терроризма

Психология терроризма, безусловно, очень значимая тема для исследований. Появилось немало классификаций терактов и мотиваций террористов. Но здесь возникает опасность, которая в терминах военной психологии обозначена, как сокрытие цели среди множества ложных целей. Трудно понять, что по-настоящему исследовано, а что сфальсифицировано. Дело в том, что подавляющее число работ сегодня написано людьми, которые никогда не видели живого террориста и никогда не читали материалов допросов.

Но самая главная проблема заключается в том, что до сегодняшнего дня не создана методология психологического анализа терроризма. Возникает необходимость разработки психологического видения сущности терроризма. Я предлагаю обратиться к психологической теории конфликтов, которая рассматривает терроризм, как деструктивную асимметричную стратегию в конфликте, реализуемую через насилие. И при таком подходе мы будем видеть, что в явлении терроризма есть террористы, те, кто с ними борется и есть некие условия их взаимодействия. В этом случае можно будет анализировать истоки, состояние и развитие терроризма и воздействовать на его три компоненты.

Часто задают, к примеру, вопрос, почему молодежь в Дагестане идет к террористам? Если мы его переформулируем и спросим, почему она не идет к нам? И вопрос становится совершенно ясным. Потому что мы ничего не можем предложить молодежи там: ни работы, ни толкового обучения в их регионах, ни культурной или спортивной программы. Одним словом, при таком подходе, исходящем из теории конфликтов, появляется возможность воздействовать на разные составляющие этого процесса.

Нам надо изучать те условия, которые ведут к возникновению терроризма. Необходимо выработать методологию изучения терроризма, валидные методики и процедуры исследования, осмыслить в целом миссию психологии в этом вопросе и только после этого проводить конкретные исследования.

Александр Войскунский, старший научный сотрудник факультета психологии МГУ

«Психология морального развития как условие информационной безопасности в области компьютерных технологий»

Современные технологии — это поле борьбы с терроризмом и поле проявления терроризма. Одни из самых опасных террористов, которые никого не взрывали и ни в кого не стреляли, - это интернет-проповедники, в том числе на английском языке. Например, согласно данным лаборатории университета Аризоны, в интернете насчитывается не менее 50 тысяч страниц и сайтов террористической направленности.

Подводя резюме, можно сказать, что западная цивилизация проигрывает войну с террором в киберпространстве за счет того, что молодежь заражают радикализмом посредством веб-технологий. Я не знаю, ведется ли в России официальными структурами серьезная борьба против террористических сайтов в киберпространстве. Мне кажется, что нет. Очевидно, что здесь необходима постоянная борьба, поскольку интернет — это прямой способ совершения террористических , незаконных и вообще неэтичных действий. Приток в кибертеррористы должен быть минимизирован. Давайте делать разумный максимум того, что мы можем среди того, что есть.

Среди других выступлений можно отметить интересный доклад представителя фонда «Добро» Ольги Полыковской-Луценко «Поликультурное образование и формирование толерантности, как условие профилактики терроризма в молодежной среде». Доктор юридических наук Юрий Холодный подвел итоги открытого конкурса письменных работ «Образование и наука против террора», проводившегося в техническом университете им. Баумана. Также прозвучали доклады иностранных участников, двух американских профессоров из университета Тарлентон (штат Техас) : Гарсиа Ортс Евгенио «Борьба с терроризмом через искусство» и Мэрлин Робитейл «Подготовка американских студентов по безопасности».

В заключение психологи признали, что у них нет единого подхода, единого определения и понимания феномена терроризма с точки зрения психологии, но всех объединяет искреннее желание продолжить исследование этой острейшей проблемы психологии и сознания человека.

Обзор подготовил Олег Простаков







 

 













Оставить комментарий (0)

Имя:
Комментарий:
Код подтверждения: